Главный злодей
Прежде чем обвинять капиталистов-инвесторов-предпринимателей, давайте вспомним, что именно им мы обязаны своим благополучием. Как показали социальные эксперименты 20 века, без них невозможно достичь высокого уровня жизни. Например, в Кампучии и в Советском Союзе удалась полностью уничтожить этот класс, однако благополучие не наступило. Поэтому – Да здравствует капитализм! Но не дикий капитализм!
Детство капитализма
У этого светлого образа наших благодетелей есть и темная сторона, которая популярно описана в книге Юваля Ной Харари “Sapiens краткая история человечества”.
Цитирую:
Самая знаменитая голландская акционерная компания, Vereenigde Oostindische Compagnie (VOC), была основана в 1602 году. VOC использовала вырученные от продажи акций средства на строительство кораблей, отправляла эти корабли в Азию и доставляла в Европу китайские, индийские и индонезийские товары. Также компания финансировала военные действия собственного флота против конкурентов и пиратов… В итоге на деньги VOC Голландия покорила Индонезию… Наемники захватывали остров за островом, значительная часть Индонезии сделалась колонией VOC…
Индийский субконтинент также покоряло не английское государство, а наемная армия Британской Ост-Индской компании. Эта компания превзошла даже VOC… Из штаб-квартиры на лондонской Лиденхолл-стрит она почти столетие управляла могущественной индийской империей и гигантской армией из 350 тысяч солдат — столько не было и у британского монарха…
Самым вопиющим примером того, как власть идет на поводу у больших денег, стала Первая опиумная война между Англией и Китаем (1840-1842). В первой половине XIX века Британская Ост-Индская компания и многие британские бизнесмены богатели на поставках в Китай опиума. Миллионы китайцев стали наркоманами… В конце 1830-х годов китайское правительство запретило торговлю опиумом, но английские купцы попросту пренебрегли местным законом. Китайские власти стали уничтожать грузы наркотиков. Тогда наркокартели, у которых имелись связи в Вестминстере и на Даунинг-стрит — многие члены парламента и правительства приобретали их акции — добились вмешательства государства…В 1840 году Англия объявила Китаю войну «во имя свободы торговли». Победа далась легко — китайцы не смогли противостоять британскому чудо-оружию: тяжелой артиллерии, пароходам, скорострельным винтовкам. По кабальному мирному договору Китай обязался не препятствовать деятельности английских наркоторговцев и компенсировать ущерб, который причинила им китайская полиция. Сверх того Англия получила власть над Гонконгом и использовала его как базу для наркотрафика…
Это далеко не полный перечень войн, затеянных в интересах инвесторов. Сама война превратилась в товар вроде опиума…
С XVI по XIX век из Африки в Америку завезли примерно десять миллионов рабов. 70% из них работали на плантациях сахарного тростника. Из-за чудовищных условий труда большинство рабов умирало в мучениях. Еще до того миллионы африканцев погибали в войнах, которые для того и затевались, чтобы захватить рабов, или в долгом пути из внутренних областей Африки до берегов Америки… Государства не контролировали работорговлю. Это был в чистом виде экономический проект, организованный и финансируемый свободным рынком по законам спроса и предложения. Частные компании, занимавшиеся работорговлей, продавали акции на биржах Амстердама, Лондона и Парижа. Их покупали европейские буржуа, искавшие возможность повыгоднее вложить средства. На полученные деньги компании строили корабли, нанимали матросов и солдат, покупали в Африке рабов и доставляли в Америку. Там они продавали рабов, на выручку покупали продукцию плантаторов: сахар, кокосы, кофе, хлопок и ром. Возвращались в Европу, продавали сахар и хлопок по приличным ценам и вновь отправлялись в Африку. Акционеров это более чем устраивало…
Свободный рынок не может гарантировать, что прибыль будет получена честным путем или распределена справедливо. Напротив, стремление наращивать прибыль побуждает людей закрывать глаза на любые этические нормы… Важно помнить, что трансатлантическая работорговля — не единственное пятно на безупречном мундире капитализма.
В XIX веке капиталистическая этика отнюдь не становится более нравственной. Промышленная революция обогатила европейских капиталистов и банкиров, но миллионы рабочих обрекла на безысходную нищету. В колониях дела обстояли еще хуже.
После 1908-го и в особенности после 1945 года капиталисты начали хотя бы отчасти сдерживать свою алчность, не в последнюю очередь — из страха перед коммунизмом…
На подобную критику капитализм дает два ответа. Первый: капитализм создал такой мир, которым уже не может управлять никто, кроме капиталистов. Единственная серьезная попытка управлять миром иначе — коммунизм — оказалась настолько хуже во всех проявлениях, что еще раз попробовать уже никто не решится…
Второй ответ заключается в том, что надо еще немного потерпеть, рай уже за ближайшим поворотом. Да, были допущены ошибки, такие как трансатлантическая работорговля и эксплуатация рабочих в Европе, но урок усвоен, и теперь нужно лишь подождать, пока пирог еще чуть-чуть подрастет…
Сегодня некоторые предостерегают, что в XXI веке корпорации приобретают слишком большую власть. Начало современной эпохи напоминает нам о том, как далеко готов зайти бизнес, преследуя свои интересы, если его ничто не сдерживает."
На этом заканчиваю цитировать книгу Юваля Ной Харари “Sapiens краткая история человечества”.
Полностью согласен с выше приведёнными выводами. В 20 веке капиталисты сотрудничали и с коммунистами и с фашистами. А ЦРУ США устраивала перевороты в других странах в интересах транснациональных монополий. И в наши дни капиталисты стоят горой за взаимовыгодное сотрудничество с Китаем, Россией, Ираном, с любыми аморальными и преступными режимами. Для них деньги не пахнут.
Несмотря на хищническую природу капитализма, условия, в которых функционирует капитализм, с развитием Западного общества сильно изменились. В наши дни корпорации уже не имеют собственных армий и акционерные общества не занимаются геноцидом или работорговлей. Это значит, что власть капитала ограничивалась в прошлом и может быть ещё более ограничена в будущем.
КАПИТАЛИЗМ КАТАСТРОФ.
Из книги канадской журналистки Найоми Клейн «ДОКТРИНА ШОКА СТАНОВЛЕНИЕ КАПИТАЛИЗМА КАТАСТРОФ».
Упоминание об этой потрясающей книге нашел в статье: Сергей Соловьёв «Антикапиталистический ликбез».
Итак, в середине прошлого века капитализм бурно развивался и благосостояние населения развитых стран быстро росло. Идеологической моделью капиталистической экономики было «Кейнсианство». Джон Мейнард Кейнс - английский экономист, автор этой модели и соответствующей идеологии. Одним из основных постулатов Кейнсианства было: «Рыночная экономика не может саморегулироваться, и поэтому вмешательство государства неизбежно».
Неолиберализм, этот новый вариант дикого капитализма, возродился в 1970-х годах. Видным идеологом неолиберализма был Милтон Фридман из Чикаго (США). Неолиберализм рассматривает свободный рынок и неограниченную конкуренцию как основное средство обеспечения прогресса и достижения социальной справедливости. Один из сторонников неолиберализма так говорил о роли государства: «Я хочу сделать государство таким маленьким, чтобы оно уместилось в унитаз и я смог слить его в канализацию».
Книга Найоми Кляйн повествует о истории практической реализации идей неолиберализма по всей Земле начиная и переворота Пиночета в Чили, о истории становления современного мирового порядка, глобальной экономики а также о возникновении анти-глобалистского движения.
Вот как Найоми излагает историю экономического кризиса 1997г в Юго-Восточной Азии:
…Оказалось, что эти страны стали жертвой паники, которую неустойчивый и быстрый глобальный рынок сделал смертельной. Все началось со слухов о том, что у Таиланда не хватает долларов для поддержки своей валюты, и это вызвало панику в «электронном стаде». Банки потребовали возврата своих займов, и рынок недвижимости, росший с такой скоростью, что превратился в мыльный пузырь, лопнул. Аллеи, небоскребы и курорты остались недостроенными, неподвижные краны застыли над Бангкоком. Если бы это происходило раньше, когда капитализм действовал медлительнее, кризис на этом бы и остановился, но, поскольку дельцы из инвестиционных фондов воспринимали «азиатских тигров» как единое поле для инвестиций, если один «тигр» становился неудачником, это касалось всех. Паника перекинулась с Таиланда на Индонезию, Малайзию, Филиппины и даже Южную Корею — одиннадцатую по величине экономическую систему мира и звезду на небе глобализации, — и денежные потоки в эти страны пересохли.
Правительства этих стран вынуждены были опустошить резервные банки, чтобы поддержать свои валюты, и тогда первоначальный страх обернулся реальностью: в странах действительно разразились кризисы. Это еще больше усилило панику на рынке. За один год с фондовых рынков Азии исчезло 600 миллиардов долларов — сумма, которая создавалась десятилетиями.
Кризисы породили отчаяние. В Индонезии разорившиеся граждане атаковали универмаги в городах и уносили оттуда все что могли. В одном случае во время грабежа в Джакарте торговый пассаж загорелся и в нем заживо сгорели сотни людей.
В Южной Корее телевидение, в рамках масштабной кампании, призывало население сдавать золотые украшения, чтобы переплавить и использовать для возвращения долга страны. За несколько недель люди отдали свои браслеты, серьги, медали и награды. Одна женщина отдала свое обручальное кольцо, а епископ — свой золотой крест. По телевизору шли популярные игровые шоу «сдавай золото», было собрано 200 тонн этого металла — достаточно для снижения мировых цен, — однако стоимость корейской валюты продолжала снижаться.
Как это происходило во времена Великой депрессии, кризис вызвал волну самоубийств, когда семейные накопления обратились в ничто и тысячи мелких предприятий закрылись. В 1998 году в Южной Корее количество самоубийств выросло на 50 процентов. Особенно это коснулось людей старше 60 лет, которые хотели освободить от финансового бремени своих детей. Корейская пресса также писала о тревожном росте числа семейных самоубийств, когда отцы, знавшие, что их дети тоже остаются должниками, предлагали всем совершить самоубийство.
Азиатский кризис породил классический цикл тревоги, и его можно было остановить лишь одним способом, который спас Мексику в 1994 году во время так называемого «текила кризиса»: быстро занять денег у Казначейства США — тогда это доказало рынку, что Мексике не грозит распад. Однако Азии не приходилось рассчитывать на такой исход. Как только разразился кризис, финансисты всего мира с удивительным единодушием заговорили о том, что Азии не нужно помогать…
Далее автор повествует, что эту позицию — «пускай себе тонут» —поддержали все, кто мог помочь: идеологи «дикого капитализма», Администрация Клинтона, банкиры, финансисты, Казначейство США а также Международный Валютный Фонд, который для того и создавался, чтобы помогать в случае кризиса.
…В 1997 году, когда поток денег неожиданно сменил свое направление, это было прямым следствием спекулятивных инвестиций, которые были легализованы лишь под давлением Запада. Разумеется, с Уолл-стрит ситуация представлялась совершенно иной. Ведущие инвестиционные аналитики решили, что этот кризис дает шанс навсегда устранить барьеры, которые охраняют азиатские рынки. Особенно много внимания уделял этому вопросу стратег банка Morgan Stanley Пелоски: если кризис углубится и регион полностью лишится западных денег, азиатские компании либо будут закрыты, либо их придется продать западным фирмам. Оба исхода устраивали Morgan Stanley. «Я бы хотел, чтобы компании были закрыты, а их активы распроданы... Продажа активов — сложный процесс, обычно хозяева не хотят их продавать, пока их что-то не вынудит прибегнуть к этой мере. Поэтому нам нужны плохие новости в достаточном количестве, чтобы под их давлением корпорации приступили к продаже своих компаний».
Некоторые восторгались азиатским кризисом еще откровеннее. Хосе Пиньера, бывший знаменитый министр Пиночета, который теперь работал в Институте Катона в Вашингтоне, говорил о кризисе в Азии с нескрываемой радостью, заявив, что наконец-то «настал день расплаты». По мнению Пиньеры, этот кризис был последним этапом войны, которую он вместе с «чикагскими мальчиками» начал в Чили в 1970-х. Падение «тигров», заявил он, — это просто «падение второй Берлинской стены», это развал «идеи о существовании какого-то "третьего пути" между демократическим капитализмом свободного рынка и статикой социализма»…
… Не желая упускать благоприятный момент, МВФ несколько месяцев не реагировал на кризис, а затем вступил в переговоры с правительствами азиатских стран…
…«Азиатские тигры» с их опустошенной казной были с точки зрения МВФ сломлены; следовательно, наступила пора их переделки. На первой стадии этого процесса необходимо было лишить эти страны «протекционизма в сферах торговли и инвестирования, а также активного вмешательства государства. МВФ также потребовал от правительств резко снизить бюджетные расходы, что повело к массовым увольнениям работников государственного сектора в странах, где уже и без того подскочила вверх частота самоубийств…
… После того как МВФ освободил «тигров» от старых привычек, эти страны были готовы к возрождению в чикагском стиле: к приватизации важнейших государственных функций, независимым центральным банкам, «гибкости» рабочей силы, снижению социальных расходов и, разумеется, к совершенно свободной торговле. По новому соглашению Таиланд должен был разрешить иностранцам владеть значительными долями в своих банках, Индонезия сокращала субсидии на продукты питания, а Корея отказывалась от законов, защищающих работников в период массовых увольнений. МВФ даже четко указал, где эти увольнения должны происходить: чтобы получить заем, банковский сектор должен освободиться от 50 процентов своей рабочей силы (затем эту цифру уменьшили до 30). Это требование представляло огромную важность для многих западных монополий, которые хотели бы получить гарантию, что смогут значительно уменьшить размер тех азиатских фирм, которые они намеревались приобрести. «Берлинская стена» Пиньеры начала падать.
О подобных мерах невозможно было и помыслить всего год назад, до кризиса, когда в Южной Корее профсоюзы были особенно активны. Новые законы о труде, которые во многом лишали работников защиты, были встречены самыми крупными и радикальными за всю историю Южной Кореи забастовками. Но кризис изменил правила игры. Крах экономики казался настолько ужасным, что правительство чувствовало себя вправе (как это было при подобных кризисах от Боливии до России) на время перейти к авторитарному правлению, хотя оно продолжалось недолго — сколько понадобилось для реализации рецептов МВФ…
…С точки зрения МВФ кризис прошел отлично. Менее чем за год фонду удалось совершить экономический захват Таиланда, Индонезии, Южной Кореи и Филиппин. Наступил решающий момент, которым каждый раз такие захваты завершались: момент торжественного открытия, когда субъект переговоров, стремящийся найти равновесие, подготовленный и снабженный резервами, предстает перед изумленной публикой — глобальным рынком ценных бумаг и валюты. Если все прошло гладко, МВФ сдергивает покрывало со своего нового творения, и тогда горячие деньги, ушедшие из Азии в прошлом году, должны политься сюда потоком на покупку теперь уже доступных акций, облигаций и валют «тигров». Но произошло нечто иное: рынок испугался. Деловые люди рассуждали примерно так: если МВФ счел положение «тигров» настолько безнадежным, что пришлось все заново начинать с нуля, значит ситуация в Азии куда серьезнее, чем казалось раньше.
Поэтому дельцы отреагировали на торжественное открытие тем, что стали изымать свои деньги еще активнее, так что валюты «тигров» оказались под новой угрозой. Корея теряла один миллиард долларов в день, и ее долг понизили в разряде, переведя в категорию «бросовых» облигаций. «Помощь» МВФ превратила кризис в катастрофу…
…Человеческая стоимость экспериментов МВФ приближается к бедствию, поразившему Россию. По данным Международной организации труда, за этот период невообразимое число людей — 24 миллиона — потеряли работу, а в Индонезии безработица возросла с 4 до 12 процентов. Когда «реформы» шли полным ходом, в Таиланде ежедневно теряли работу 2000 людей — 60 тысяч за один месяц. В Южной Корее каждый месяц увольняли по 300 тысяч работников — в основном из-за совершенно ненужного требования МВФ сократить бюджетные расходы и повысить процентные ставки. К1999 году показатели безработицы в Корее и Индонезии выросли почти в три раза за последние два года. Как и в Латинской Америке 70-х, в этой части Азии стало исчезать то, в чем видели основной признак экономического «чуда» в регионе, — стал исчезать широкий и растущий средний класс. В 1996 году к среднему классу относилось 63,7 процента жителей Южной Кореи, к 1999 году это число снизилось до 38,4 процента. По данным Всемирного банка, за этот период 20 миллионов жителей Азии в результате «запланированного обнищания» оказались за чертой бедности...
…Обычно считают, что история азиатского кризиса на этом заканчивается: МВФ попытался оказать помощь, но его помощь не подействовала…
…Вопрос о том, планировал ли МВФ углубить азиатский кризис или все это объясняется опрометчивым безразличием, остается открытым. Может быть, разумнее думать, что фонд понимал: потери не грозят ему в любом случае. Если перестройка создаст новый мыльный пузырь возникающих рынков ценных бумаг, это будет удачей; если же начнется отток капитала, это создаст выгодные условия для хищнического капитализма. Как бы там ни было, МВФ чувствовал себя достаточно уверенно, чтобы позволить себе риск. Теперь же стало ясно, кто победил…
…Через два года многие страны Азии совершенно изменились, и сотни национальных брендов были вытеснены гигантскими транснациональными корпорациями. Это была «крупнейшая в мире распродажа по случаю выхода из бизнеса», по словам газеты New York Times, или, как писал журнал Business Week, «крупнейший базар для покупки бизнеса». Фактически это был предвестник капитализма катастроф, который стал нормой для рынка после 11 сентября: ужасающая трагедия использовалась для того, чтобы иностранные фирмы могли атаковать Азию. Они явились сюда не для создания своего бизнеса и не для участия в соревновании, но чтобы скупить остатки производственной базы, рабочую силу, клиентскую базу и местные бренды, которые десятилетиями создавали корейские компании; часто они разделяли фирмы, сокращали или вообще закрывали их, чтобы подавить конкуренцию импортным товарам…
…Иностранцам продавали не только частные азиатские фирмы. Как это раньше происходило в Латинской Америке и Восточной Европе, кризисы вынудили правительства выставить на аукцион общественные службы, чтобы собрать крайне необходимый капитал…
…МВФ, хотя и признавал отдельные ошибки в начале развития кризиса, уверял, что он быстро их исправил и программа «стабилизации» прошла успешно. Действительно, постепенно рынки Азии стабилизировались, но за это пришлось дорого заплатить и приходится еще расплачиваться.
…Правда же заключается в том, что этот кризис и сейчас, десятилетие спустя, еще не завершился. Когда 24 миллиона людей за два года потеряли работу, стали развиваться новые феномены, которые страшны для любой культуры. Они проявляются по-разному в разных странах региона, от усиления религиозного экстремизма в Индонезии и Таиланде до стремительного роста детской проституции.
В Индонезии, Малайзии и Южной Корее показатели занятости так и не достигли уровня до 1997 года. И дело не в том, что люди, ставшие безработными во время кризиса, не нашли себе работу. Увольнения продолжались, а новые иностранные собственники хотели получать еще больше дохода от своих инвестиций. Продолжались и самоубийства: в Южной Корее самоубийство стоит на четвертом месте среди наиболее распространенных причин смерти, их частота стала вдвое больше, чем до кризиса, каждый день таким образом умирают 38 человек…
…В отличие от бывшего Советского Союза, где запланированное обнищание при шоковой терапии можно было объяснить «болезненным переходом» от коммунизма к рыночной демократии, кризис в Азии был прямым результатом глобального рынка. Но первосвященники глобализации реагировали на эту катастрофу лишь одним образом: они хотели, чтобы боль стала еще сильнее…
…После 1998 года применять шоковую терапию для покорения стран обычными методами МВФ — с помощью запугивания или давления на торговых саммитах — становилось все сложнее. Новое настроение исходило от стран Юга, и оно впервые ярко себя показало в Сиэтле в 1999 году, когда были сорваны переговоры Всемирной торговой организации. СМИ в основном рассказывали о молодых демонстрантах, но настоящий бунт произошел на самой конференции, когда развивающиеся страны создали блок, позволивший воспротивиться требованиям о дальнейших уступках в торговле, в то время как Европа и США продолжают субсидировать и защищать своих внутренних производителей…
На это заканчиваю выдержки из книги Найоми Клейн «ДОКТРИНА ШОКА СТАНОВЛЕНИЕ КАПИТАЛИЗМА КАТАСТРОФ». События 1999 года в Сиэтле можно считать началом анти-глобалистского движения.
“Отчёт по глобальному неравенству”
Команда исследователей и энтузиастов Базового Дохода представила обобщённые данные в своём “Отчёте по глобальному неравенству” (World Inequality Report 2018)
Рассмотрим некоторые графики из этого отчёта:
Здесь за 100% принят весь национальный доход за один 2016 год. 10% самых богатых россиян получили 46% этого дохода. Самые скромные богачи в Европе, а самые наглые – в средней Азии.
Во всех этих странах доля 10% богатых в национальном доходе только росла. Для России этот показатель возрос с 21% до 46%. Отчётливо прослеживается период приватизации 90 годов.
Сравнение доли в национальном доходе 1% самых богатых и 50% самых бедных. Один график для США (US), второй (ниже) – для западной Eвропы, 1980 – 2016.
В США в 1980г. доля 1% богатых была 10-11%, а в 2016 уже 20%. Доля 50% бедных уменьшилась за это время с 20-21% до 13%! А в 1996 году 1% богатых и 50% бедных получили поровну – 16%! США демонстрирует дикий капитализм во всей красе!
Гораздо цивилизованней выглядит западная Европа со своей системой социального обеспечения. Доля 1% богатых выросла с 10% до 12%, а доля 50% бедных уменьшилась с 24% до 22%.
До сих пор мы рассматривали распределение национального дохода. Неравенство в доходах не вызывает сомнения. В распределении накопленного богатства неравенство должно быть ещё более заметно, так как богатые имеют возможность накапливать богатство и передавать его по наследству.
Увеличение частного капитала (private capital) и падение государственного капитала (public capital) в богатых странах, 1970-2016.
По вертикальной оси отложена величина богатства, выраженная в годах национального дохода. 100% означает величину, равную национальному доходу за 1 год. Богатство учитывается после вычета долгов. По графикам роста частного капитала видны периоды спада, совпадающие с известными нам кризисами. Падение государственного капитала отражает снижение роли государства в современном мире.
Какие выводы из этих графиков? Неравенство есть, и оно возрастает. Мы это и без графиков знаем. Например, в России в последние годы доходы населения снижаются, закрываются малые и средние предприятия. Доходы большинства уменьшаются, значит у меньшинства доходы должны увеличиваться. Ведь сумма, определяемая ВВП, до 2020 года не падала, а слегка возрастала.
Но существует масса публикаций, где рассказывается, что неравенство незначительно и оно убывает. Возьмём, например, статью Р.И. Капелюшников ЭКОНОМИЧЕСКОЕ НЕРАВЕНСТВО –ВСЕЛЕНСКОЕ ЗЛО? У меня сложилось впечатление, что статья специально написана, чтобы запутать читателей. В начале статьи автор пишет: “Никакая оценка масштабов неравенства не может считаться «объективным фактом»”. Затем приводятся «объективные графики», демонстрирующие снижение неравенства в России и в мире.
Кроме того, автор считает, что:
“сама общепринятая практика делать нормативные выводы исходя из количественных показателей неравенства является этически некорректной.
Автор задаёт риторический вопрос:
если даже асы по измерению экономического неравенства до сих пор не могут договориться между собой, то, может быть, неспециалистам стоит воздерживаться от жонглирования непонятно какими цифрами и не вставать в позу мудрецов, знающих, куда катится мир? Может быть, надо быть скромнее и умерить свои пророческие амбиции?
Кажется, россияне следуют советам этого автора. Они считают этически некорректным обсуждать вопросы неравенства. Они не заморачиваются цифрами, не интересуются экономикой и вопросами социального неравенства. Не очень смотрят за тем, куда катится мир. И поэтому имеют то, что имеют.
Экономическое неравенство
более 70% людей на земном шаре живут в условиях растущего неравенства. Подробнее на РБК:
Основные проблемы развитого капиталистического общества вытекают из основного закона развития капитализма, из которого следует, что темпы роста капитала всегда выше темпов роста экономики. В настоящее время для многих развитых стран характерен рост экономики 1-2 % в год. При этом рост капитала составляет 4-6%. Самые крупные капиталы растут быстрее – до 10-12%. Национальный доход распределяется неравномерно. 10% самых богатых получают порядка 30 - 50% ВВП и это неравенство может только возрастать. Значительная часть населения просто помаленьку беднеет. Этим и объясняются дезинтеграционные процессы в развитых странах.
Для нормального функционирования человеческого общества требуется некоторый уровень экономического неравенства. Причем неравенство должно определяться талантом и усилиями, а не наследством, расой или местом рождения.
В прошлом процесс накопления капитала и возрастания неравенства прерывался войнами эпидемиями и кризисами. Например, в результате второй мировой войны были разрушены производственные мощности капиталистов Германии. После этого начался бурный рост экономики, доходов трудящихся и их политического влияния. Бурный рост прекратился примерно в 197х, когда процесс накопления достиг уровня, когда капиталисты получили возможность диктовать свою волю. (Этому способствовали и другие события, такие как глобализация и распад СССР.) В результате трудящиеся стали терять политическое влияние и постепенно нищать.
Если "обнуление" капиталов произойдёт традиционным путём, как это было раньше, в результате войны или другого катаклизма, то вторая мировая война покажется небольшим скандальчиком в детском садике.
Демократические институты и налоговые органы развитых стан уже давно пытаются обложить налогом сверхбогатых, однако натыкаются на глухую стену. Глобализация позволяет богатым легко "оптимизировать" налогообложение.
Чтобы избежать полного развала, нужно изменить налоговую систему так, чтобы все слои населения получали выгоду, даже если неравенство будет продолжать увеличиваться. Одним из предлагаемых решений является введение гарантированного дохода для всех граждан. Самой популярной идеей является идея ввести безусловный базовый доход (БОД). Менее популярны несколько похожих идей, например, отрицательный подоходный налог. Здесь пропагандируется идея о том, что граждане должны получать дивиденды на производственные мощности и природные богатства своей страны.
Преимуществом дивидендов является то, что их можно вводить в любых странах, и бедных, и в богатых, так как дивиденды можно увеличивать поэтапно, в духе “социальной инженерии”. На начальном этапе можно выплачивать минимальные суммы и отладить систему. Затем выплаты можно поэтапно увеличивать, поддерживая стабильность экономики.
ББД на уровне прожиточного минимума способны выдержать только экономики развитых капиталистических стран. Правда при этом потребуется “принудительное перераспределение” путём увеличения налоговой нагрузки на богатых и сверхбогатых.
Прекариат всех стран, объединяйтесь!
Прекариат (от англ. precarious - ненадежный). Это английское слово переделано, чтобы оно напоминало слово пролетариат. Прекариат - это формирующийся класс, который приходит на смену пролетариату. Прекариат - это временные рабочие, самозанятые, фрилансеры, стажёры, рабочие мигранты и т. д. От пролетариата они отличаются отсутствием постоянной работы и отсутствием социальных гарантий (некоторых или всех), таких, как пенсии, пособия по безработице, медицинской страховки, защиты профсоюзов.
Доля прекариата во всех странах увеличивается и со временем прекариат может стать самой большой частью населения. В соответствии с политикой неолиберализма социальные пособия во всех странах урезаются. В России уже ведутся разговоры о том, что от пенсионной системы надо отказаться совсем, а расходы на медицинское обслуживание и образование “оптимизируются”.
Некоторые представители прекариата успешны, материально обеспечены и довольны своим стилем жизни и своей независимостью. Но большинство прекариата – это низы общества, для которых свобода оборачивается отсутствием постоянного рабочего места, малыми и нестабильными заработками и постоянным стрессом.
Наиболее жесткой эксплуатации подвергается прекариат в развивающихся странах. Женщины на швейных производствах Индии, Турции и многих других стран работают по 10-12 часов в день. Ещё в молодом возрасте они “зарабатывают” радикулит, остеохондроз, теряют зрение - и теряют работу.
Китайские рабочие обычно работают в громадных многоэтажных зданиях, на каждом этаже установлены производственные линии по производству продукции транснациональных гигантов Apple, Dell, HP, Nintendo и Sony и т. др. Предприятия нанимает сельско-городских мигрантов, в расчете на то что трудовые ресурсы обновятся за год на 30—40 процентов, поскольку тех, кто не выдержал, быстро сменяют постоянно прибывающие новые когорты.
Ненамного лучше положение трудовых мигрантов в России. Да и в “цивилизованных” странах трудовые мигранты и сезонные рабочие подвергаются нещадной эксплуатации.
Наличие в развивающихся странах большого количества дешевых трудовых ресурсов позволяет капиталу переносить производства в развивающиеся страны. Это приводит к уменьшению спроса на трудовые ресурсы в развитых странах. Соответственно снижается оплата труда и собираемые налоги. Снижение жизненного уровня широких слоёв населения развитых стран имеет далеко идущие последствия, которые у всех на виду. Они получили полит-корректное название “истончение демократии”.
Прекариат раздираем конкуренцией всех против всех. Мигранты конкурируют с местными, подпитывая нацизм и фашизм. Временные рабочие замещают пролетариев, выталкивая их в прекариат и лишая таким образом традиционных социальных гарантий. Пенсионеры берутся за временную низкооплачиваемую работу, оставляя молодых, которым следовало бы создавать и кормить семью, без средств к существованию….
Пора прекариату осознать себя как класс, интересы которого противостоят интересам капитала. Безудержное увеличение социального неравенства уже привело к возникновению кастового общества. В развитых странах прекариат всё чаще рассматривают как бездельников, которых нужно контролировать.
В России все ещё круче. Силовики имеют право открывать огонь на поражение. Решение, нужно или не нужно стрелять принимает сам стрелок. И его решение не может быть обжаловано в суде. Москва фактически превращена в цифровой концлагерь. Видеокамеры стоят на всех перекрёстках и подъездах. Но есть исключения! В домах, где живёт этита, видеокамер нет! Пандемия коронавируса подарила властям возможность ввести цифровые пропуска и усовершенствовать систему отслеживания перемещения людей.
Глобализация ведёт к усреднению доходов трудящихся всех стран (наряду с увеличением социального неравенства). Благосостояние населения в развитых странах падает, а в бедных – растёт. Но большая часть населения живёт именно в бедных странах! А гуманисты прошлого мечтали о том, что новые технологии вытащат бедные страны из нищеты. Им и в голову не могло прийти, что богатым странам предстоит обнищание населения.
Наиболее полным анализом описанием проблем прекариата может служить работа британского экономиста и социолога Гая Стэндинга “Прекариат: новый опасный класс” (2011). Александр Ру критикует Стендинга: “Опасый класс” (2019).
Last updated
